[kellutz]

Навзание:Снежная королева
Автор: LAKOMKA
Бета:нет
Фандом: Twilight
Пэйринг:Розали Хейл и Эммет Каллен
Рейтинг:R
Жанр: romance
Время: события, описываемые в истории, начинаются в день свдьбы Беллы и Эдварда
Разрешение на публикацию:йесть
Дисклаймер: главные герои принадлежат Стефани Майер + два моих персонажа: Дэниэл и Кэтрин
Примечания автора: рассказ будет состоять из нескольких глав, в которых от лица Розали рассказывается об ее отношениях с Эмметом в период медового месяца Беллы и Эдварда.
Глава 4. Прощание
[Скрип открывающейся двери вывел меня из транса, в который я погружалась теперь с регулярной частотой.

- Ты все упаковала? – спросил Эммет грубовато.

Не глядя на него, я кивнула.

Внезапно мне захотелось разрыдаться. По-настоящему. Я каждой нервной клеточкой ощутила эту потребность. Мне было нужно, чтобы холодные соленые слезы побежали по моим щекам, оставляя за собой влажные тропинки. И чтобы они смыли с меня это невыносимое ощущение безысходности. Но я не могла заплакать, и это по-настоящему злило меня. Удивительно, всеми силами стараясь не думать о том, что случилось и запирая память о последних событиях на ключ, я могла раздражаться из-за такой простой вещи, как невозможность для вампира плакать.

Я оглянулась вокруг, как ребенок, которого вынуждают бросать любимую школу и друзей и переезжать в чужой, враждебный город, как ребенок, который должен оставить позади себя все, что ему дорого. Уехать? Насколько? Навсегда? На год? На месяц? Как долго Эммет будет держать меня вдали от Сиэтла?

Прерывая поток моих размышлений, Эммет нагнулся и поднял мой чемодан. Я издала звук, похожий на стон.

- Эммет, пожалуйста… - я готова была умолять его. Сделать все, чтобы он изменил свое решение. Чтобы позволил мне, если не уйти с Дэниэлом, то хотя бы уйти одной.

Я увидела, как крепко сжалась его челюсть, и сузившиеся глаза вспыхнули красноватым пламенем.

- Я отнесу вещи в машину.

Он вышел из комнаты, и я осталась одна. В этот момент я чувствовала себя настолько одинокой и несчастной, какой не была еще ни разу в жизни: ни в короткой человеческой, ни в моей уже довольно продолжительной бессмертной. Казалось, на свете не осталось ничего для меня. Только я одна. И я всегда теперь буду одна.

Не знаю, сколько я простояла так, уставившись в стеклянную стену, за которой шумел лес, но мне показалось, что прошло довольно много времени. Эммет не возвращался за мной. И я понимала почему. Если он придет и вытащит меня отсюда силой, это будет означать, что я не сломлена, что я буду сражаться до последнего, что буду искать любой предлог, чтобы изменить все. Но если я выйду сама, тогда он одержит еще одну, пусть и маленькую, победу. Маленькую, потому что мы оба понимали, что у меня все равно нет другого выхода.

И еще, я на самом деле была сломлена.

Поэтому я в последний раз обвела комнату глазами и, не оборачиваясь, вышла.

Эммет сидел в машине, положив руку на руль. Он выглядел замкнутым и его профиль отчетливо выделялся на фоне пробивающегося через стволы деревьев восходящего солнца. Он не повернул голову и не посмотрел на меня. Он не двигался, пока я подошла к машине и открыла дверь, был по-прежнему неподвижен, пока я устраивалась на сидении. Потом его рука потянулась к зажиганию, и мотор зарычал.

Я отвернулась от него и стала глядеть на мелькающий за окном пейзаж, на блестящую ленту дороги. Потом открыла окно, и в машину ворвался ветер, растрепав мои волосы. Это было приятно. И еще это было успокаивающе. Последние часа четыре я чувствовала себя как в коме, и холодный ветер, ласкающий мое лицо, немного рассеивал окружавший меня туман.

Я вспомнила тот момент, когда Эммет оставил меня одну на пляже. Я пролежала на песке ровно столько времени, сколько мне понадобилось, чтобы убедиться, что он не дал мне ни единого шанса избежать того, что он выбрал для нас. Ни единой лазейки. Как только я осознала это, пришла боль от осознания того, что я, скорее всего, больше никогда не увижу Дэниэла. Никогда не прижму маленькое тельце к своей груди, не услышу его заливистый смех, не почувствую на себе его не по детски серьезный взгляд. А ведь я обещала ему, что вернусь…

Мое отчаяние было настолько сильным, а потребность сбежать от него была настолько всепоглощающей, что я не раздумывая ни минуты, как есть в одежде, бросилась в море. Я плыла и плыла, резкими гребками рассекая волны, и мне казалось, что тревожные мысли покидают меня, с каждым движением вперед.

Когда я, все еще мокрая, со свисающими как сосульки волосами, забралась в машину, Эммет вопросительно посмотрел на меня, но когда я упрямо сжала губы, отвернулся, так ничего и не сказав.

Видимо следуя уже созревшему в его голове плану, мы поехали в лес, где он заставил меня выпить гораздо больше крови, чем требовалось обычно, и только потом он отвез меня домой. Величественный особняк встретил меня гулкой пустотой. Я удивилась, что никто не вышел мне навстречу. Карлайл скорее всего на дежурстве в больнице, но где Эсме? И где, черт возьми, Элис?

- Никого нет, - словно услышав мой немой вопрос, тихо сказал Эммет. – Я убедил Элис, что так будет лучше, и она увела всех на охоту. Джаспер все знает. Для всех остальных, мы уехали в отпуск. Ты сможешь позвонить Эсме позже.

А потом, он велел мне собрать вещи.

Резкий поворот прервал мои воспоминания. Я огляделась вокруг.

Я узнала это место.

Я затаила дыхание.

- Я подумал, ты захочешь попрощаться, - угрюмо сказал Эммет. – У тебя есть десять минут.

Я потрясенно уставилась на него и открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не смогла. Не думала, что этот новый Эммет способен на нечто подобное.

- Ты теряешь свое время, Розали. На твоем месте, я бы поторопился, потому что тебе не понравится то, что случится, если ты не вернешься в машину через десять… нет, уже через девять с половиной минут.

Я выскочила из машины, громко хлопнув дверью. Своим последним замечанием он перечеркнул все, что на мгновение озарило мрачную картину моего настоящего. Я вдохнула свежий утренний воздух и почти бегом направилась к входу в интернат.

Было еще довольно рано и мне пришлось разбудить охранника на входе. К счастью, он оказался одним из тех, кто знал меня и мою «благотворительность», поэтому без промедления впустил меня внутрь. Перепрыгивая через ступеньки, я взлетела на третий этаж. В холле я столкнулась с Кэтрин.

- Розали? – произнесла она удивленно.

- Здравствуйте, Кэтрин. Извините меня, пожалуйста, за то, что я так рано, но мне необходимо увидеть Дэниэла, – прерывающимся голосом пробормотала я. – Я уезжаю из города. И я, наверное, больше не смогу увидеть его до того, как его усыновят, - на этих словах мой голос дрогнул.

Я видела, что Кэтрин колеблется.

- Пожалуйста, - умоляюще пробормотала я.

Должно быть, ее испугал мой полный отчаяния взгляд, потому что через секунду она кивнула и повела меня к детской спальне.

- Постарайтесь не разбудить других детей, - проговорила она строго, но в ее глазах я заметила сожаление.

Я кивнула и открыла дверь.

Детские кроватки стояли вдоль окрашенных в приятный голубой цвет стен. Лучи восходящего солнца проникали сквозь задернутые занавески. Я опустилась на колени перед кроваткой Дэниэла. Он спал, свернувшись калачиком и положив ладонь под щеку. Одеяло было сброшено, и я смогла рассмотреть его хрупкое тельце в хлопковой пижаме с мишками.

- Дэниэл, - тихонько прошептала я, коснувшись его плеча.

Он что-то пробормотал и инстинктивно отодвинулся от моей холодной руки.

- Дэниэл, милый…

Он сонно открыл глазки и несколько секунд непонимающе смотрел на меня. А потом вдруг резко поднялся и сел на постели.

- Рози…?

- Да, солнышко. Прости, что пришлось разбудить тебя, - ласково сказала я, проведя рукой по его нежной розовой щечке. – Мне просто было нужно увидеть тебя. Чтобы попрощаться…

- Мы прощаемся? – его слегка хрипловатый со сна голос звучал испуганно.

- Да. Я уезжаю. Сегодня, - грустно подтвердила я.

Он отодвинулся от меня. Его глаза наполнились слезами.

- Ты обещала! – обвиняющим тоном проговорил он, стараясь сдержать слезы.

- Милый, это не мое решение… Я просто должна уехать. Понимаешь, от этого зависит жизнь очень многих людей.

- Жизнь? Кто-то может умереть?

- Ну что ты, Дэниэл, я просто не так выразилась. Никто не умрет. Никто. Я не допущу этого, - на мгновение я замолчала, а потом нерешительно протянула руку к его волосам.

Он не отодвинулся от меня снова, но все еще выглядел обиженно.

- Когда ты вернешься?

- Я не знаю…

- Но ты ведь вернешься?

- Когда-нибудь…

- Это как-то связано с тем, что я узнал твою тайну? – прошептал он и обхватил своими ладошками мое лицо.

- Нет, Дэниэл. Это другое… Но ты должен будешь по-прежнему хранить мою тайну, - я положила свои ладони поверх его. – Ты сможешь? Ради меня?

- Я никогда не нарушаю обещания, - гордо вздернув подбородок, сказал он.

- Спасибо, милый.

- Можно тебя обнять? – шепотом спросил он.

Я подобрала одеяло, завернула в него Дэниэла, чтобы он вновь не простудился, и обняла. Он прижал свой теплый лоб к моему ледяному и заглянул в глаза.

- Я буду скучать по тебе, Розали. И если ты не вернешься, то я сам найду тебя, когда стану взрослым, - сказал он серьезно, но подрагивающим голосом, и с его ресниц сорвалась слезинка.

- Я люблю тебя, Дэниэл, - прошептала я, крепче обнимая его. - Что бы ни случилось, знай, что я тебя очень люблю.

Я быстро уложила его в кроватку, расправила одеяло и, поцеловав его в лоб, выбежала из комнаты. Кэтрин ждала меня за дверью. Она покачала головой, глядя на мое несчастное лицо, и прикоснулась к моему плечу.

- Вам всегда будут рады здесь, мисс. Возвращайтесь.

Я кивнула и, пробормотав слова благодарности, бросилась вниз по ступенькам.

Эммет сидел, сгорбившись и опустив голову на руки, лежавшие на руле. Когда я открыла дверь, он повернулся и испытывающее посмотрел на меня, словно не веря, что я пришла. Я закусила губу и села. Несколько минут мы молча сверлили друг друга глазами и, наконец, я не выдержала.

- И что теперь? – тихо спросила я.

- Теперь мы начинаем новую жизнь.

И это было все. Слова были так просты, но таили в себе огромный смысл.

Всю дорогу до аэропорта мы ехали молча. Иногда я украдкой посматривала на Эммета, но он, казалось, был полностью поглощен управлением машины. Он выглядел напряженным и расстроенным, его брови были нахмурены, а рот сжался в тонкую линию. Рукава белого свитера, который я привезла ему из Сиэтла в прошлом месяце, были закатаны до локтей, открывая сильные мускулистые руки.

Я прикрыла веки, продолжая наблюдать, как его руки лежат на руле, как они перемещаются на рычаг скорости, как пальцы нервно барабанят по рулю, каждый раз, когда мы останавливаемся на светофоре. Я находила какое-то болезненное удовольствие в возможности следить за ним.

Мы уже подъезжали к аэропорту, когда я, наконец, поняла, что совершенно не представляю, куда мы улетаем. Не могу сказать, что это было сколько-нибудь важно для меня, но мне бы хотелось знать. Когда я тихо сказала об этом Эммету, он пожал плечами и спокойно ответил:

- Мы летим в Париж.

- Париж? – я застыла, чувствуя, как превращаюсь в кусок льда. Казалось, в этот момент я возненавидела его еще больше, хотя думала, что это невозможно. Мои пальцы ухватились за ручку двери. Эммет молниеносно схватил меня за плечо и прижал к себе, буквально отрывая меня от сидения.

- Не делай глупостей, Розали, - прорычал он мне в ухо и тут же отпустил. Я тяжело опустилась на свое сидение и закрыла лицо руками. Все это показалось мне грубой шуткой, жестокой насмешкой.

Париж. Место, где мы всегда были так счастливы, где мы купались в любви друг друга и, казалось, умирали от переполняющих нас чувств.

Я размышляла, почему для этого путешествия, которое не сулит нам обоим никакого счастья, Эммет выбрал именно Париж. Чтобы еще больше уязвить меня? Наказать? У меня не было ответа. Последние несколько часов рядом со мной был совершенно чужой Эммет. Эммет, которого я никогда не знала и совершенно не понимала. Все его поступки казались для меня загадкой, что было так не похоже на то, что было между нами в прошлом. Раньше я всегда умела угадывать его мысли, его настроения, его желания. Все всегда казалось таким простым и ясным: я люблю, он любит, мы заботимся друг о друге, мы доверяем… Но то, что было между нами сейчас… Это было необъяснимо.

Как могут люди, которые провели десятилетия вместе, вдруг стать такими чужими друг другу? Как они могут причинять друг другу так много страданий?

Спасаясь от боли, от которой ныла каждая клеточка моего тела, я попыталась подумать о чем-то приятном. Безуспешно. Я вдруг подумала, что в общем-то у меня и не осталось воспоминаний, которые смогли бы унять мое отчаяние. Все, что было в моей жизни хорошего, так или иначе было связано с тем, что причиняло мне теперь невыносимую муку: с моей семьей, которые даже не попрощались со мной, с Дэниэлом, которого я вынуждена покинуть, и с Эмметом, которого я хотела раз и навсегда вычеркнуть из своего сердца…

Я смотрела прямо перед собой, не различая очертания предметов, опять оказавшись в этом густом и тягучем тумане. И я бы отдала все, чтобы не возвращаться в реальность как можно дольше./MORE]