[kellutz]

Навзание:За мной последний танец
Автор: Renna
Бета:нет
Фандом: Twilight
Пэйринг: Розали/Эммет, Розали/Ройс
Рейтинг: PG
Жанр: романс/драма
Время:AU.
Разрешение на публикацию:йесть
Дисклаймер: главные герои принадлежат Стефани Майер
Примечания автора: А вдруг все было бы иначе? Что если не было бы трагического происшествия в темном переулке? Если бы Розали встретила Эммета до своей помолвки с Ройсом? Изменило бы это хоть что-нибудь?
26. … боже!
…

– … боже, – выдыхаю я.

А сама пытаюсь вспомнить. Перебираю в памяти последние месяцы, прошедшие где-то мимо меня. Случайные слова, обрывочные фразы. Темные круги под глазами Веры. Какую-то потаенную грусть в ее голосе.

– … боже, – повторяю я. – Боже.

Слова Розали Хейл. Прежней меня. Это она любила восклицать про себя «… боже» и при этом краснеть…

… боже, как глупо!

Потом я выдыхаю. И остатки той прежней, наивной меня уходят вместе с воздухом из моих легких. На вдохе есть уже только новая я, пустая.

– Рэндалл?

– Не кричи, ладно? – просит он. – Этот может услышать.

Одно слово, а сколько презрения. Этого даже не надо называть по имени, он его не заслужил. Человеческого, нормального имени. Он просто этот, эта тварь, которая…

– Заходи, – говорю я. Потом поправляюсь, – залезай.

Он залезает – легко, быстро; как-то слишком легко и слишком быстро. У него белая, мертвенно-белая кожа, темные, почти черные круги под глазами, и сами глаза – неестественно, неправильно красные.

– На секунду я подумала, что ты – это…, – я осекаюсь. Не могу произнести его имени. Не хочу произносить его имя в этом доме. Оно здесь не к месту. Оно принадлежит свободному ветру и звездному небу, а не этой золотой клетке.

– … Эммет, – спокойно заканчивает Рэндалл. – Ты подумала, что я – это Эммет. Прости. Я знаю, что он так и поступал, когда ему надо было с тобой увидеться. Влезал в окно, в смысле.

Качаю головой.

– Ничего.

И смотрю на него, жду продолжения.

Он закрывает глаза. Трет пальцами виски, будто бы головная боль сводит его с ума. Потом снова открывает, и смотрит на меня все тем же – плотоядным? – взглядом.

– Извини, что впутываю тебя, – тихо говорит он. – Но мне больше не к кому пойти. Все наши мертвы. А Вера… я не могу пойти к Вере.

Я цепляюсь за это. За эти его последние слова, за знакомое имя моей подруги.

– К Вере? Почему?

– Потому что я… не человек, – произносит он. С нажимом. – Потому что я убью ее.

Убью ее.

– Мне нужно, чтобы ты выслушала меня. Ладно? Выслушай меня, Роз, потому что ты единственная, кто может мне поверить.

… потому, что я настолько мертвая, что поверю во что угодно?

Я киваю.

– Говори. Только начни сначала.

…

– Я родом из Тенесси, – говорит он. – Мы с Эмметом выросли в одном городе. Только у него…

– … акцент заметнее, – шепчу я.

И вспоминаю. Этот его тягучий южный акцент. Эти его… слова.

Вот только плакать не надо.

А еще прикосновения его рук. И запах его потертой кожаной куртки.

– Да, – усмехается Рэндалл. Невесело. – Сейчас от нашего города почти ничего не осталось. Кинги разорили его. Не буквально, конечно. Просто… когда пришли они, со своими банками, своими зарплатами, своими порядками – у нас все переменилось. Все думали, что это к лучшему, что наш городишко скоро станет городом вроде Нью-Йорка. У нас даже бар открыли – Нью-Йорк. Лили там работала. Лили…

– … сестра Эммета.

– Да, сестра Эммета. Лили МакКарти. Она была красавицей. Жемчужиной нашего городка. Ты на нее похожа, Роз. Такая же…

… красивая? Или мертвая?

Я не говорю этого вслух. Не могу произнести это вслух.

Но красота не приносит счастья. Что бы они не говорили, это все ложь – красивая и счастливая вовсе не одно и то же. Даже близко не одно и то же.

Лили МакКарти была красавицей. И я уже знаю финал ее истории. Это убило ее. Ее красота, о которой она наверняка не просила – как не просила я – убила ее.

– … старики МакКарти были против ее отношений с Ройсом Кингом, – продолжает Рэндалл. – «Он – подонок», любил повторять ее папаша. Он был таким… классическим ковбоем. Верил, что не в деньгах счастье. Но Лили будто бы одурманили. Она все твердила «Ройс на мне женится, Ройс на мне женится…» … А у нас в это время то и дело девчонки пропадали. Одну нашли потом в лесу – ее собаки разодрали в клочья. Охотничьи собаки. Но все думали – это так, несчастный случай.

– Это был Ройс, – я не спрашиваю. Утверждаю. Я знаю, на что способен мужчина, с которым я живу. Мужчина, которого я называю своим мужем. Мужчина, который держит моих братьев где-то под замком – как залог того, что я никогда в жизни не смогу пойти против его воли. Мужчина, который убил моего отца, и убил того, кого я…

… любила?

– Это был Ройс, – кивает Рэндалл. – Не один, конечно. Это у них развлечение было такое – кто-то рыбу ловит, кто-то петушиные бои смотрит… а кто-то загоняет молодых девчонок в лесу как оленей каких-нибудь… и стреляет по ним, как по мишеням. Но это все потом было. Сначала пришла Великая Депрессия. Сначала вся экономика нашего города схлопнулась, как карточный домик. Кинги подули. Видишь это, – он обводит рукой по сторонам. Указывает на дорогую мебель, картины…, – … это все их деньги. Наши деньги.

Он вдыхает. Втягивает воздух носом, и плотно, до боли, наверное, сжимает руки в кулаки.

– Лили знала. Наверное. Мы точно не знаем, но, наверное, Ройс как-то проболтался. Или она что-то услышала. Потому что она оставила нам записку – у нее был ужасный почерк – что-то про махинации, про продажных судей. Вот на продажных судей-то нам и стоило обратить внимание…

Он приближается ко мне. Медленно, неторопливо. Легкими, неслышными шагами. Его глаза в полумраке комнаты кажутся совсем черными, и узкая полоска белых зубов влажно поблескивает.

Мне почему-то становится страшно. Мне не должно быть страшно, потому что это Рэндалл, муж Веры, которого я знаю несколько лет, и который был другом Эммета, и…

Но что-то в нем не так.

– Ты знаешь, за что нас ищет полиция? За то, что мы, дескать, убили Лили МакКарти. Мы – я и Эммет. Загнали ее на заросшую полянку в лесу, изнасиловали, а потом разорвали в клочья – как животные какие-то. Выпили всю ее кровь…

Кровь.

Слово отдается эхом. Пульсирует в воздухе. Повисает между нами, в том жалком пространстве, которое еще между нами осталось.

Кровь шумит у меня в ушах.

И губы Рэндалла медленно, медленно раздвигаются – но не в улыбке, в оскале.

…